«Отсутствие доступа к надлежащему жилью непосредственно влияет на тенденции перемещения населения и возвращения на территорию, пострадавшую от конфликта… 70% ВПЛ навсегда возвращаются на территорию, пострадавшую от конфликта, для защиты своего имущества, а 22% – потому, что не могут себе позволить арендовать жилье. Это иллюстрирует последствия отсутствия со стороны правительства (Украины – ред.) конкретных шагов по обеспечению долгосрочных решений жилищной проблемы и успешной интеграции»
XVII Доклад Управления Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) по ситуации с правами человека в Украине, подготовленном по результатам работы Мониторинговой миссии ООН по правам человека в Украине в период с 16 ноября 2016 г. по 15 февраля 2017 г.
Мы познакомились в поезде Мариуполь — Киев. Немолодой уже мужчина с большими натруженными руками. Он ехал “на заработки”. Проработав всю жизнь на одном из крупнейших меткомбинатов страны, теперь он работает на киевских стройках, чтобы содержать семью, оставшуюся “там”. На вопрос “Почему же не уехали? Завод всё равно стоит, работы нет ” он рассказал свою историю.
Я всю жизнь проработал на заводе. Я не просто работал, я гордился своей работой. Заводчанам у нас почет и уважение. Работа стабильная, зарплата хорошая. У нас в городе, считай, другой работы-то и не было. В общем, жизнь у меня складывалась как надо, правильно. Уважаемая работа, жена, дочка растет — что еще человеку для счастья надо. Опять-же на пенсию скоро — думал буду хозяйством заниматься, заведу цесарок. А тут война, какие уже цесарки…
Все теперь вспоминаю, как дед мой говорил: “Войну — видели, а вам — не дай Бог такое увидеть” Бог дал… Насмотрелись во все глаза.
Как-то неожиданно все случилось. Даже в страшном сне не мог представить, что доживу до такого. Тут нормальная жизнь, работа, семья, планы. И в одночасье все рушится. А ты стоишь и понимаешь, что от тебя ничего не зависит, вообще ничего. Честно всю жизнь работали, на море каждый год ездили, в прошлом году думали поднакопить денег и поехать заграницу посмотреть. А не тут-то было.
Первый обстрел хорошо помню. Мы и не поняли сначала что оно такое-то. Бабка только, тридцать шестого года, перекрестилась и сразу сказала — стреляют.
А потом пошло почти каждый день. Семью я сразу же обстрела в Никополь отправил. У жены там родня. Бабка плакала — уезжать не хотела. Еле уговорили.
Сам я в конце лета уже уехал. Страшно было. Очень страшно.
И оставаться страшно и ехать страшно. Я ж, считай, всю жизнь там прожил. Ездили, конечно, на море, но так дома-то всегда. Не представлял даже, как под чужой крышей жить. Привык, что все свое, ни у кого спрашивать не надо, сам себе хозяин. Навсегда уезжать не собирался, конечно, думал всё уляжется — домой вернемся.
В Никополе мы не остались. Я взрослый, работоспособный мужик, что ж мне на чужих харчах сидеть-то. Родственники — это хорошо, конечно, но надо же и честь знать, чтоб обузой не быть. С работой там туговато. На шее сидеть не хотел. Свою семью я сам прокормлю.
Решили в Запорожье поехать. Там и тетка бабушку звала — её ж мать, как-никак, а мне брат двоюродный “шабашку” предложил. У него автомастерская — сам себе хозяин. Вот и позвал помогать, благо у меня к этому делу руки всегда правильно росли.
Дочка в школу, наконец, пошла — и так учебу пропустила. Ей тяжело, конечно, было — новый город, новая школа, новенькая в классе посреди учебного года, считай — отстала. Жена тоже работу нашла — она эти, ногти делать умеет — взяли ее. Денег не много, конечно — но хоть что-то.
С месяц пожили у тетки, а потом нашли квартиру неподалеку. Дорого, конечно, получалось — считай половину того, что зарабатывали за жилье отдавали. Потом зима началась, а мы без теплых вещей. Девченки мои, так вообще голые-босые. Хорошо добрые люди подсказали, что там переселенцам теплые вещи раздают. Но оно ж тоже — секонд хенд все. А дочке в школу ходить — подросток, комплексы там всякие, ей же не хуже одноклассников хочется быть.
В общем, устроился еще сторожем. Работа не тяжелая — запирался, заводил будильник на обход и засыпал. Денег тоже не много, но для нас это существенная прибавка была.
Все равно тяжело было. Домой хотелось. Считай, чужой город, никого не знаешь, живешь в чужом углу, каждую копейку считаешь. Хотелось обратно, где все свое. Да и не привык я жить в квартире — тесно, простора мало.А тут нам плату за квартиру еще подняли… в общем или третью работу ищи или возвращайся. Вот так и вернулись.
Поехал первый, семья позже подтянулась, — решил сперва сам в порядок приведу все, а потом уже пусть мои приезжают. За домом соседи присматривали, но все равно в доме долго не жил никто — сами понимаете. Работы много было. Но это уже мелочи — главное, что дома, что у себя и для себя.
Завод наш и так, одно слово, что работал, а деньги-то нужны. Огородом да хозяйством сыт конечно будешь, да не долго. Вот и порешили с женой — она дома свои маникюры делает: этим женщинам что война, что конец света — главное “красивыми” быть. А я, шабашить, где найду. Нашел объявление — на стройку в Киев, опыт, еще с молодости есть, дай думаю попробую, деньги неплохие. Вот второй раз уже еду — два месяца там, пару недель дома. Скучаю по своим конечно. Но все равно так лучше, чем по чужим углам. Глядишь, со временем наладится всё. Жизнь, она-то продолжается.
Самое главное — был бы мир.
