Удивительно, конечно, почему за 20 веков истребления друг друга мы так и не пришли к какому-то пониманию и алгоритму - как жить всем вместе. Что удивительно и не удивительно одновременно. Я думаю, что, размышляя о мире, мы можем размышлять также об агрессии. Потому что именно она причина отсутствия Мира.

Если уйти от идеи гормонов, которые делают нас агрессивными, то мы придем к изначальным психологическим причинам. А они весьма и весьма спорны. Фрейд трактовал агрессию как составную часть нашу, однако позднее, в 30-х годах, главным образом под влиянием Первой мировой войны, Фрейд ввел в свою теорию в виде «влечения к смерти» самостоятельное агрессивное влечение.

В своей  переписке с Альбертом Эйнштейном о возможностях предотвращения войн Фрейд в 1932 г. указывал на инстинктивные основы человеческого стремления к разрушению, считая бесплодными попытки приостановить этот процесс. Благодаря общественному прогрессу разрушительному стремлению можно только придать безобидные формы разрядки.

Другими словами, мы регулярно будем хотеть убить друг друга, но можем научиться это контролировать. Что ж, такая версия успокаивает и никак не дает ответа, почему мы никак не начнем этого делать.

Мне лично ближе идея и концепция фрустрации как первопричины агрессии. Согласно этой теории, агрессия — это не автоматически возникающее в недрах организма влечение, а следствие фрустрации, то есть препятствий, возникающих на пути целенаправленных действий субъекта, или же ненаступления состояния, к которому он стремился. И как следствие фрустрация влечет за собой агрессию.Что тоже, в принципе, логично.

Социальные психологи любят ставить эксперименты - это и известный эксперимент с током, и эксперимент «тюрьма», и не менее известный эксперимент «машина агрессии» Басса. Испытуемый с помощью электроразряда различной интенсивности должен был сообщать другому человеку, который в том же или в соседнем помещении выполнял задание на научение, о допущенных тем ошибках. Испытуемым говорилось, что таким образом они смогут оказывать влияние на успешность научения другого человека. Как правило, в их распоряжении находилось 10 различных интенсивностей электроразряда (даже самая минимальная из них должна означать успех). Помимо силы тока, зависимыми переменными выступали количество, продолжительность и латентное время наказаний, последнее, скорее, отражало импульсивные тенденции наказывающего.

Типичные вариации условий заключались в предшествующем опыту оскорблении, то есть в преднамеренном ударе током, нанесенном партнером, и в ожидании возможности ответить тем же. По данным самоотчета, испытуемых по степени агрессивности разделили на три группы: высокая степень, средняя степень (контрольная группа), низкая степень. Оказалось, что у испытуемых, склонных к подавлению своей враждебности (низкая степень), в отличие от испытуемых с высокой степенью возбуждения агрессивность проявляется тем меньше, чем сильнее предшествующее оскорбление. Хотя, казалось бы, предварительное оскорбление, примешивая к инструментальной агрессии еще и враждебную, должно было усиливать ее.

Безусловно, применявшиеся в этих исследованиях экспериментальные ситуации являются весьма искусственными. Поэтому остается неясным, в какой мере результаты сохраняются или не сохраняются  в ситуациях повседневной жизни. Удар током был выбран исследователями, поскольку он весьма соответствовал строго поведенческому определению агрессии Басса и поскольку причинение физической боли считалось существенным признаком нападения. Однако в реальности все оказалось немного по-другому. В частности, в ситуации перемены ролей не было обнаружено никаких различий в силе ответных ударов током для случаев, когда перед этим испытуемый получал от своего противника реальные удары и когда он просто узнавал, током какой интенсивности противник предполагал его ударить.

Агрессия  во многих направлениях психотерапии абсолютно нормальное и даже необходимое чувство, с которым мы радостно работаем, потому как она в норме помогает регулировать нас и наше место в окружающей среде. В частности, если вам что-то не подходит или не нравится, вы реагируете возмущением, раздражением, злостью, и это маркер вашего организма – «вам это не подходит». Без агрессии мы не смогли бы отстаивать себя в живой природе и, скорее всего, не выживали бы вовсе. Без агрессии вы не будете понимать, что на самом деле с вами происходит. Но, безусловно, современный мир позволяет нам не убивать друг друга при каждом несогласии, как это было несколько веков назад. Мы научились дипломатии, медиации, конфликтологии, дружбе и сотрудничеству. Мы поняли, что вместе мы сильнее, чем поодиночке. Но факт остается фактом, это все к миру нас не приблизило, а даже наоборот, фрустрация стала еще большей, потому что людей на планете много, а ресурсов мало, от средневековья мы ушли недалеко, и почему-то вместо совместных раздумий на тему увеличение ресурсов или распределение их среди нас мы продолжаем воевать друг с другом.

Наверное, в мире, где главное - выживание, других вариантов быть не может, и это более риторический вопрос - можем ли мы жить в согласии без войн вовсе, но все-таки в противовес агрессии должно быть что-то еще и это «еще» - мир.

Контролировать агрессию важно и нужно, а запрещать ее нельзя. Контроль - это прежде всего понимание почему именно сейчас. Почему именно к этой ситуации, что я на самом деле хочу и готов ли что-то делать или менять?

Мне кажется, если каждый из нас будет чуть более осознанным о своей агрессии и злости, как часть нас самих, возможно, мир станет другим, несмотря на всю пафосность этих слов.