Очень сложно иногда предугадывать виражи жизни, и несмотря на то, что я давно тренер и провела огромное количество тренингов, есть группы, которые останутся в памяти и в душе надолго.
Пожалуй, самое время признать, что я - большой скептик и после войны имею скорее ярко выраженный пессимистичный взгляд на вещи, по отношению к изменениям в стране, реформам и всему про исходящему. Как и мы все, я устала от разочарований, поэтому не очаровываюсь наперед. Как известно - не хочешь иметь разочарований - не очаровывайся. Все просто как дважды два. Я слышала о новой национальной полиции, и о том, как много шума она наделала, кто-то считает это нововведением, кто-то - провалом, я особо никак не считала. Просто не относилась к этому факту и все. О том, что есть колл-центр, куда принимаются звонки, я где-то видела упоминания в интернете и, пожалуй, это все мои знания и отношение к этим инновациям в нашем обществе.
И вот в один день меня приглашают провести супервизию с операторами службы 102, которые принимают звонки со всей Донецкой области в Мариуполе. Мариуполь я люблю, я всегда готова ехать туда и там работать. Операторы 102 принимают звонки от детей и людей в сложных условиях нашей жизни, и как любой помогающей профессии им надо кому-то задавать вопросы и куда-то девать эмоции, так или иначе возникающие в их рабочей жизни.
Во всем мире супервизии и интервизии проводятся регулярно для всех помогающих профессий, это часть работы: обсуждения случаев, поддержка эмоциональной части работы. Супервизии помогают не сгореть самим профессионалам и работать лучше. Помогающие профессии - это люди, которые работают с другими людьми, оказывая помощь, и находятся в постоянном эмоциональном напряжении, так как сталкиваются с большим количеством негативных чувств и эмоций других людей, так или иначе сопереживая им или представляя происходящее и чувствуя гнев, радость, страх, ужас.
Мы так устроены, наш мозг не отличает реальных событий от нереальных, чтобы реагировать, ему достаточно представить образ, а это образ увиденный или созданный из рассказа - мозгу все равно, наша лимбическая система работает, как только появляется информация.
Более того, она сама помогает ее воспроизводить.
Лимбическая система (от латинского limbus - кайма) - обширная нейронная структура – состоящая из комплексов структур, которые расположены в различных отделах конечного мозга и промежуточного мозга. Она координирует эмоциональные, мотивационные, вегетативные и эндокринные процессы.
Лимбическая система отвечает за следующие функции:
· обонятельную;
· коммуникативную;
· кратковременную и долгосрочную память;
· регулирует сон;
· регулирует функционирование внутренних органов организма;
· формирует мотивацию и эмоции;
· участвует в интеллектуальных процессах;
· формирует вегетативную и эндокринную деятельность организма;
· отчасти формирует половой и пищевой инстинкты.
Конечно, это не все функции лимбической системы.
Но суть такова, что как только мы слышим историю, мы ее представляем образом, и тут же рождаются какие-то чувства и ощущения к этому образу, то есть наш мозг уже активно работает, вне зависимости - видел он сам или я вам рассказала.
Именно поэтому коммуникативная работа, то есть общение с людьми, утомляет нас еще больше, чем однотипная физическая. Копать картошку проще, чем общаться с людьми, для мозга второе действие намного энергозатратнее, чем первое. Именно поэтому все психологи, медики и учителя должны иметь разнообразные группы поддержки, для того чтобы не выгореть и не стать циничными в своей профессии.
Так вот, возвращаясь к колл-центру, в какой момент введения группы, я поймала себя на том, что сквозь все истории, грустные и радостные, про бабушек, нетрезвых мужчин и семейных проблем, есть кое-что, что резко выделяется на общем фоне заявок - это количество звонков от детей. Разных звонков и страшных, и грустных, и веселых. Но факт не в этом. А в том, что они есть. Что, мальчик 7 лет знает, куда звонить, если у него забрали рюкзак или ему страшно дома, или пропал котенок. Даже если проблемы не по адресу, сам факт того, что современные дети знают куда звонить - это удивляет и вызывает что-то хорошее у такого скептика как я. Да, возможно в откровенных страшных кейсах мы беспомощны, и все, что могут сделать операторы колл-центра 102, это принять обращение и погрустить, позлиться, подумать, потому что мир несправедлив и справедливым завтра не станет, и случаев с домашним насилием меньше не станет через пару месяцев, а то и лет, но дети растут с пониманием того, что есть помощь, и знают, куда звонить, и знают, что там ответят. А ведь это так важно знать маленькому человечку, что где-то кому-то не все равно, что его котенок потерялся. Миру не все равно. Он не один.
Мы умиляемся котятам, которых достают американские пожарники, но при том не думаем, что у них это тоже не сразу стало получаться, и эта возможность появилась не сразу, они тоже восстанавливали доверие у людей годами, приучая людей обращаться за помощью с самых маленьких лет.
Я вспоминаю свое детство, оно было в 90- х, четкое понимание, что миру до тебя дела нет, и ты абсолютно одинок, пришло ко мне рано, потому что никто никому не помогал, и дети 90-х росли без понимания, что есть где-то помощь, и куда-то позвонить. Дети 90-х жили с совершенно другим пониманием, и именно поэтому мы сегодня настолько самостоятельны и неинициативны социально, мы самостоятельны в своей жизни и практически ничего не требуем от мира, мы не знаем, что такое социальный договор между тобой и государством, школой, больницей, полицией, мы думаем, что если тебя не убили и не оскорбили – уже супер, уже повезло, а дальше мы сами.
Так вот это «сами» с одной стороны хорошо, с другой - точно никак не помогает нам создать гражданское общество, которое знает, что миру до него есть дело и более того, все в его руках.
Дети сегодня вырастут с этой полицией и с операторами 102 в понимании, что все возможно, что можно кричать, требовать, просить помощь, и она приедет. Разве не это главный залог нашей уверенности в завтрашнем дне, разве не так строится гражданское общество, с понимания ценности социального договора и того, что миру не все равно.
Именно эти мысли посещали меня во время супервизии операторов, и я вдруг очнулась от скепсиса, посмотрела и на свою работу с этой группой и работу операторов, и самой неизвестной мне полиции, как на совсем другое смыслообразующее действо. Ведь мы, правда, насколько привыкли к разочарованию, что малых перемен и изменений не замечем, а если и видим, то тут же обесцениваем. А они есть. Перемены. Маленькие, но есть.
