«Самое ужасное началось, когда взрывы закончились», - так оценила ситуацию во время обстрела микрорайона «Восточный» мать троих детей, в квартире которой разорвалась ракета РСЗО «Град».

Более тридцати жителей города два года назад потеряли самое ценное, что может быть, - жизнь. 117 были ранены. В Мариуполе было убито двое детей и 11 получили ранения. Тысячи мариупольцев до сих пор не могут избавиться от психологических травм, нанесенных им расстрелом мирных домов из РСЗО «Град» в субботнее утро 24 января 2015 года.

Корреспондент MRPL.CITY встретился с очевидцами событий и попросил рассказать о произошедшем семью, в которой чудом уцелели три ребенка после прямого попадания ракеты в кухню квартиры на восьмом этаже многоэтажки.

Красивая пара - Нина и Владимир Шинкаренко сидели в кафе, держась за руки, и рассказывали, как встретились, создали семью, подарили жизнь троим прекрасным мальчишкам, строили дом и мечтали о счастливом будущем. Все, как у всех, как у многих влюбленных пар нашего города.

Счастливая жизнь была перечеркнута в несколько секунд, за которые 120 ракет реактивных систем залпового огня падали на дома и улицы еще не проснувшегося Мариуполя.

«Это было около 8 часов утра. Мы собирались заехать на рынок и посетить стройку нашего дома, расположенного в 200 метрах от многоэтажки, в которой живем, чтобы покормить собаку, - начал рассказ Владимир Шинкаренко. - Когда я пошел к машине, в доме отключилась электроэнергия. В этот момент слышались залпы, уходящие от нас в сторону оккупированной территории».

Его дополнила жена, сообщив, что на момент начала обстрела Восточного, в 09:15, они с мужем находились во дворе своего строящегося дома. По ее словам, Владимир вошел в гараж, а она начала кормить собаку на улице.

«Сразу не было слышно взрывов. Послышался звук. Было такое ощущение, что над головой летит реактивный самолет. Подняла голову вверх - самолета нет. Я поняла, все, это «прилет». И тут пошли взрывы. Очень сильная вибрация земли сбила меня с ног. То, что говорят - во время обстрела нужно ложиться, искать ямку, бордюр - в реальности невыполнимо. Ты не успеваешь сориентироваться. Я даже горизонтальное положение принять не успела. Я упала на четвереньки и кричала мужу, чтобы он не выходил. Я боялась, что вместо того, чтобы спрятаться в подвал в гараже, он выйдет ко мне и его накроет. Я кричала, что жива, чтобы он не выходил из гаража. А он кричал мне с той стороны, но мы друг друга не слышали из-за грохота взрывов. Когда ракеты падали, казалось, что все происходящее случилось рядом с нами и не дальше. Казалось, что дальше население не пострадает. Вот оно упало здесь, я сейчас перекричу, открою глаза, и будет снова голубое небо», - волнуясь, рассказала Нина Шинкаренко.

«Но самое ужасное началось, когда взрывы закончились, - дополнила она. - Когда я увидела нашу многоэтажку, из нее шел черный дым. Тогда поняла, что ракеты попали в наш дом, где находились в тот момент сыновья и мама. Мы выскочили со двора к машине. Ее побило осколками, были выбиты стекла. Нужно было проверить, цел ли бак. Когда мы забежали за автомобиль, увидели лежащую девочку. Ее ранило. Ты понимаешь в этот момент, что дома находятся твои дети, в дом попали, но все равно бежишь к тому, кто лежит. Это такой же ребенок, как и твой. Он хочет жить. Это больно, это очень больно.  Я подбежала, посмотрела, ребенок был без серьезных повреждений. С нею были парень и девушка, они унесли девочку.  А дальше я многого не помню. Когда мы подъехали к дому и увидели разрушенную нашу квартиру, мне что-то кричали, а что кричали, я не слышала. Я помню только фразу: «Быстрей наверх!» Мы побежали наверх и увидели детей и маму. Дети были целы, а мама вся в крови, ее сильно посекло осколками стекла. Во время взрыва она была в квартире у моего брата, на 7-м этаже нашего подъезда. Ее спасло то, что на газовой плите из-за отключения электричества не срабатывала система розжига. Она ушла из кухни за спичками в квартиру к брату в момент, когда у нас взорвалась ракета».

Нина Шинкаренко рассказывала о происшедшем, и на глазах ее проступали слезы. Она уточнила, что 11-летний старший сын, завтракавший перед обстрелом на кухне, тоже по счастливой случайности из нее вышел перед взрывом, так как отправился успокаивать кота, который начал внезапно громко мяукать.

Благодаря этому он не только спасся, но и успел спрятать в безопасную комнату двоих семилетних младших братьев.

По словам Нины, с момента после обстрела до момента встречи с детьми ее визуальное восприятие стало черно-белым. «Отсутствовали цвета, и воспоминания о случившемся тоже до сих пор воспринимаются в черно-белом цвете», - подчеркнула женщина.

Она вспомнила, что муж, увидев детей живыми, начал активно действовать, чтобы максимально быстро эвакуировать семью. «Он набросил на ребят, стоявших в пижамах, верхнюю одежду и вытолкнул их на лестничную площадку ко мне, крикнув, чтобы я спускалась, а я не могла его оставить. Дети понимают, что нам нужно спускаться, но боятся оторваться от меня.  Это так страшно, когда семилетние сыновья хватают тебя за ноги и кричит: «Мамочка, пожалуйста, а я не хочу умирать!» - вспоминала Нина момент эвакуации.

Владимир Шинкаренко уточнил, что зимняя обувь ребят сушилась с вечера под батареей на кухне, но ее завалило мусором, образовавшимся от взрыва из измельченных частей строительных конструкций, мебели и посуды. Обувь пришлось выкапывать из-под завала.  Владимир уточнил, что уходили, захватив только документы и деньги, даже не закрыв дверь в квартиру, потому что лутку от взрыва перекосило.

Владимир Шинкаренко поделился с нами тем, что в день обстрела он был поражен особенным впечатлением сюрреализма происходящего, когда войну и мир отделяет тонкая невидимая грань.

«Когда я приехал в центр города после обстрела, чтобы приобрести необходимое, так как все осталось в разрушенной квартире, увидел, что Мариуполь как жил своей жизнью, так и живет. Это было очень странным ощущением, когда понимаешь, что ты на той стороне, за пост-мостом, в своей жизни, а здесь совсем все иначе. Все кафе открыты, никаких пожаров, никто никуда не бежит, не эвакуируется».

Нина Шинкаренко вспоминала, что ее эмоциональное потрясение снималось плачем: «Я проплакала несколько дней, а Володя держался молодцом. Мужчинам в этой ситуации гораздо сложнее, потому что женщина выплакаться может, а мужчина должен держаться. Ты остался без жилья, неизвестно, что будет с работой, что будет происходить дальше в стране, в городе, это надо пережить. Это любому мужчине очень сложно». 

Женщина отметила, что через год стресс, пережитый мужем без эмоционального выхода, откликнулся ухудшением здоровья. Появились внезапные приступы панического настроения, которые привели к сбою сердечно-сосудистой системы. Владимиру пришлось обращаться за помощью к психологу. Он отметил, что в момент необходимости посещения квартиры на Восточном начинается неконтролируемый приступ. Резко повышается давление.

Для детей, по словам супругов, обстрел до сих пор является сильнейшей психологической травмой. Любой, даже негромкий, но резкий звук вводит мальчишек в состояние волнения. Они переживают приступы страха, плачут, хотя прошло уже два года, и семья выехала в другой район, чтобы канонада, которая периодически слышна в Восточном, не ранила больше детские сердца. Также было отмечено, что на ребят может повлиять случайный просмотр фильма или передачи, где показаны война, смерть людей, ведение боевых действий.

В заключение нашей беседы Нина Шинкаренко рассказала, что один из младших ее сыновей так выразил свою ненависть к войне и произошедшему с их семьей: «Пусть будут прокляты все президенты, допустившие войну!»

Супруги сообщили, что после пережитого ужаса жизнь стала ими восприниматься иначе: «У нас поменялись ценностные ориентиры. Вещи, квартиры, дома не имеют значения, истинной ценностью является жизнь и здоровье человека, твоих близких людей», - подчеркнул Владимир Шинкаренко.

ФОТО и ВИДЕО семьи Шинкаренко.