Руководитель мариупольского вокзала Елена Французова, которая недавно вырвалась из заблокированного россиянами города, рассказала о работе в условиях войны и пережитых ужасах. Своей историей она поделилась с «24 каналом».

На вокзале женщина работала с 1994 года. Начинала карьеру на должности ученицы билетного кассира, а в 2013 году она была назначена начальницей станции. С тех пор, как говорят в «Укрзалізниці», ее вокзал был образцовым.

Несколько дней назад она выбралась из Мариуполя в более безопасное место. Сквозь слезы женщина рассказала о том, как война остановила работу вокзала, об обстрелах, от которых не спасает правило «двух стен», и о своих потерях.

О начале войны

По словам Елены Французовой, коллектив не ожидал, что в городе будут активные боевые действия. В четверг, 24 февраля, вокзал работал в привычном режиме. Однако уже со следующего дня из Мариуполя начали отправляться эвакуационные поезда, и сотрудники перешли на круглосуточный режим работы.

В первые дни перевозили пассажиров с билетами. Дополнительно брали бесплатно всех желающих, чтобы обеспечить максимальный вывоз людей. Но это не было массово.

«В первые дни мы еще надеялись: «А вдруг пронесет». Верили, что у нас сильный, укрепленный город. Тем более, мы на Донбассе живем 8 лет в условиях постоянной эскалации конфликта. Привыкли, что город прифронтовой. Так что поначалу многие ехать не хотели – добровольно бросать свой дом никому не хочется. И приезжали люди в город как обычно. Не могу сказать, много или мало. Но резкое отсутствие пассажиров в глаза не бросалось. Все было в штатном режиме. Но очень быстро все превратилось в ад», - вспоминает Елена Французова.


О прекращении работы вокзала

До войны с вокзала в Мариуполе поезда ходили через Волноваху, но в этом городе уже в первые дни вторжения были жестокие бои. Железная дорога вскоре получила значительные повреждения из-за чего уже 27 февраля сообщение было закрыто.

Дневные поезда успели уехать, а два вечерних «Мариуполь – Киев» уже нет. Пассажиры остались на перроне. Любые попытки восстановить инфраструктуру были тщетными из-за постоянных обстрелов. Утром при содействии местной власти пассажирам предоставили автобусы и всех находившихся в поездах людей отправили в Запорожье. После этого жизнедеятельность станции остановилась.

«Несколько дней, пока не было сильных обстрелов, мы ходили на вокзал. 1 марта мы там еще были. Сторожили, отвечали на вопросы. Потому что люди приходили, надеясь уехать. Но такой возможности уже не было. Потом, когда участились обстрелы, возможности ходить на работу больше не было - я жила далеко от вокзала. Муниципальный транспорт уже не ходил. Мы спустились в подвалы», - рассказала Елена Французова.

Об обстрелах Мариуполя

Дочь и зять Елены – студенты-медики. Они работают медсестрой и медбратом: дочь – в детской реанимации, а зять – в урологии. Они продолжали ходить на работу под обстрелами, взявшись за руки. И вместе бегали из дежурства на дежурство из одной больницы в другую.

Обстрел роддома, который россияне называют фейковыми, прошел через семью Елены. Во время авиаудара ее дети как раз были там на дежурстве. Ударной волной вынесло все вместе с оконными рамами и дверьми. Но медики выносили на себе беременных женщин. Перинатальный центр был в другом корпусе и не пострадал. Когда не было света, там работал генератор, потому что дети нуждались в подаче кислорода. Если не было генератора – им кислород качали подушками с утра до вечера. Медики спасали и делали свою работу до последнего. По словам Елены, когда начался «настоящий ад», они больше не ходили на работу.

«Я живу на окраине города со стороны Порт-City. Кадры обгоревших домов этого района гуляют по разным СМИ. Один из них – это мой дом. У меня отец инвалид после инсульта ему 90 лет. Он оставался наверху, на 5 этаже. Когда в наш дом попал снаряд, я пряталась в подвале соседнего дома. Он оставался лежать на 5 этаже. Течение, 10 градусов мороза, ни еды, ни воды. Из-за обстрелов четыре дня я не могла до него дойти. Когда немного стихла бомбардировка с нашей стороны, мы всеми правдами и неправдами к нему прорвались. Думали уже не увидим в живых. Но, знаете, старые люди – они закалены! Дедушка мой жив! Я его спустила с пятого этажа. Спускала на горбу, на простынях», - вспоминает Елена.

Об аде в Мариуполе

По словам женщины, самое страшное - это когда ты сидишь в коридоре, надеясь, что две несущие стены тебя спасут и от ударов в соседние дома подпрыгиваешь на 10 сантиметров от пола. Все дрожит и дрожит. И ты читаешь молитвы не просто с утра до вечера, а непрерывным, нескончаемым потоком. Потому что кроме как на Бога надеяться больше не на кого.

Елена вспоминает, что особенно тяжело было видеть пожилых соседей, которые не смогли уехать и остались одни в квартирах без окон и дверей при минусовой температуре. Кроме того, на личном опыте женщина столкнулась с жестокостью русских военных.

«Ад – это когда бежишь из больницы и надеешься, что сейчас быстро добьешься к подъезду. А с подъезда русские военные тебе кричат ​​"Мирные, идите на х*й!". И стреляют тебе по ногам. Ты бежишь, они стреляют и кричат: "Быстрее! Еще быстрее!". Цепляешься, падаешь, повреждаешь руку, разбиваешь лицо. Но ничего, я уже отошла, скоро все заживет. Думаю, скорее всего, это были ДНР-овские воины. Они были страшного вида», - рассказала Елена Французова.

«Подружка моей дочери была в роддоме во время обстрела. На 39-й неделе беременности. Когда ее перевозили с одного места на другое, она ужасно, исступленно кричала: "Скажите мне, где безопасно?!". А что ты можешь сказать? Беременная с огромным животом и разорванным бедром, к кости вывернутым мясом, с которой ты не знаешь, что делать: ни наркоз давать нельзя, ни зашивать живым. Много таких историй. Страшные. Сейчас возле Второй больницы, где и дети, и пожилые, и все эти люди, стоит невыносимая вонь. Никто никого не прятал. Теперь уже тепло. И этому всему уже месяц»

О выезде из ада

Спастись из города семье удалось благодаря тому, что машина сестры Елены чудом уцелела. Тогда они забрали лежачего отца и вшестером погрузились в автомобиль: Елена с дочерью и зятем, сестра с мужем и дедушка, которого держали на руках

По словам женщины, на одном из блокпостов россияне спрашивали, на каком топливе машина. К счастью, автомобиль был на бензине. Но, например, когда выезжал начальник станции, у которого был дизель, то его семью высадили, а транспортное средство забрали. Из города им пришлось выходить пешком.

«Я до сих пор не знаю, где мой заместитель начальника вокзала. Не знаю, где инженер по охране труда, экономист. С ними пока нет связи. Остается только надеяться, что они появятся и будут жить. Знаю, что начальник вокзала Волновахи Елена Николаевна Брусенко уже точно не с нами. Она погибла на вокзале. Когда начались попадания на вокзал, она бросилась тушить огонь. Знаете, такой подход: «Это мой вокзал! Как я его покину?». Она тушила огонь, видно бегали там в комендантский час. И погибла. Никто не прятал. Две недели лежала где-то в кустах», - рассказала Елена Французова.

О своем вокзале Елена вспоминает с горечью. С собой женщина забрала ключи от здания, которые, вероятно, уже не пригодятся. Но они являются памятью о родном месте.

Читайте также: Дмитрий Забавин. Правдивый рассказ о неделях выживания и помощи жителям в осажденном Мариуполе.