Мариуполь остается самой горячей точкой на карте Украины. Город три недели находится в полной блокаде российскими войсками, а его жители – в условиях гуманитарной катастрофы. Те, кто встретили войну в Мариуполе, но позже смогли выбраться из осажденного города рассказали свои истории ВВС.

Президент «Мариупольского телевидения» Николай Осыченко не понаслышке знает, что такое война. В 2014 году, работая на телеканале «Донбасс», он был вынужден уехать из Донецка, так как дом был в 3,5 км от аэропорта. Сыну Николая тогда было 4,5 года и родители понимали, что нужно вывезти ребенка из зоны боевых действий. В последующие годы семья сменила несколько городов из-за работы, но второй дом они нашли именно в Мариуполе.

«24 февраля я был в Мариуполе. В тех звуках, которые услышали тогда жители города, ничего дикого не было. Ведь город уже восемь лет стоял на линии столкновения – до линии фронта 20 километров. И звуки такие до нас, конечно, время от времени доносились. Как и для всей страны, наверное, было абсолютное непонимание ужасающей реальности происходящего. И на тот момент, 24 февраля, и даже 25-го, и 26-го, никто не верил, что город практически сравняют с землей», - вспоминает Николай.

Когда в городе отключили электричество, работа телеканала «МТВ» приостановилась. Сотрудники оставались дома и выкладывали новости в соцсети, пока была связь. По словам Николая Осыченко, цели было две – рейтинги (из медийных соображений), а также попытаться рассказать, что происходит в городе.

«Как человек опытный, прошедший 2014-й год, я еще 24-25 февраля смог запастись павербанками, зарядил всю технику, купил продовольствие и топливо. Тогда мне казалось, что этого более чем достаточно. После исчезновения газа мы почувствовали не недостаток пищи, а недостаток огня. Еду стало очень тяжело готовить. К примеру, чтобы сварить макароны, вам нужна, во-первых, вода. А во-вторых, огонь, который нужно где-нибудь взять. После того, как газ исчез, еду нужно было готовить на костре. Однако это было очень опасно, потому что тебя может накрыть огнем», - рассказал Николай Осыченко.

В результате семья делила одну буханку хлеба делили на семерых в неделю, потому что он стал дефицитом. Добыть питьевую воду можно было из источника в парке, однако это было очень опасно. Там часто собирались очереди и люди нередко попадали под обстрел. Сосед Николая, который ходил набирать воду в парке, видел мертвые тела около источников. Второй вариант – талая вода. В марте температура на улице опускалась до -10оС и периодически шел снег. Его люди собирали и ждали, пока растает. 

«Техническую воду, которую сливали из батарей, сначала использовали для элементарных гигиенических нужд. Гадкая, но жизненная деталь: мы договорились в доме, что будем этой водой не больше одного раза в сутки, а то и на двое суток, смывать воду в унитазе», - поделился Николай Осыченко.

В подземном паркинге, где был кабинет домовладельца, соседи договорились обустроить убежище. Туда принесли матрацы, на которых ночью спали люди с верхних этажей.

«13 марта я стоял в ванной и брился – на сухую, без воды. А потом произошло такое, чего я не помнил, не слышал и не видел раньше. Дикие животные инстинкты. Ужасный звук. Дикий. Взрывная волна меня отбросила сначала налево, потом направо. Я выбежал из ванной, побежал в комнату, где находились жена и сын. В тот момент по коридору бежала мама моего друга – они семьей переехали к нам, потому что их дома уже практически не было. Мы бросились к этой маме – потом такой же звук, еще одна взрывная волна. Мы забежали вместе в ванную. Третий взрыв. Мы просидели минут 20, боялись выйти. Когда вышли, увидели, что абсолютно все стекло выбито. Между комнатами у нас тяжелая дубовая дверь - я один такую ​​снять не мог – тоже выбило», - вспоминает Николай.

Как оказалось, это были авиаудары с самолетов – бомбы упали в 50-ти метрах от дома из-за чего в нем выбило все окна. После этого в убежище переехали все жители и места стало мало. На матрасах спали дети с мамами, для пожилых людей около стены стояли стулья, а Николай с женой спали под лестницей. Всю следующую ночь рядом с домом были постоянные взрывы.

«Мы поняли, что в этом здании уже жить сложно. Это было 14 марта, первые колонны уехали из Мариуполя в Запорожье. Я поднялся на 10-й этаж, узнал, что люди смогли уехать. Собрали вещи, понимали, что большую часть оставим. Для меня это было плюс-минус легче, потому что я через это уже проходил в 2014 году. 15 марта мы разделили чистую воду между людьми, которые решили уехать, и теми, кто решил остаться. Отдали им всю техническую воду, продовольствие и отправились в путь», - рассказал Николай Осыченко.

На пути из города он видел много изуродованных трупов и тела детей. Поэтому главной задачей было отвлечь сына, чтобы он не видел ужасную картину.  

Из Мариуполя Николай с семьей выехал в Запорожье, где ежедневно работает и встречается с волонтерами, чтобы рассказать им, к чему нужно быть готовым.

Своей историей также поделилась одесситка Катерина Ерская, которая переехала в Мариуполь перед Новым годом. Она планировала остаться здесь насовсем, но война разрушила мечты о мирной жизни. Катерина с первых дней присоединилась к волонтерскому движению, который помогал не только мирным гражданам, но и военнослужащим.

«Все запасы, которые были в городе, закончились. Не хватало элементарных вещей – например, инсулина. Онкобольные и люди, которые находились на заместительной терапии или принимали антидепрессанты, остались без препаратов. Но наиболее катастрофической была ситуация с ранеными. Их количество росло каждый день. По официальным данным, в Мариуполе погибли более 3000 мирных людей, но думаю, что реальная цифра -10-15 тысяч», - рассказала волонтер.

Оккупанты не пропускали в город гуманитарные конвои: ни с медикаментами, ни с едой. Самой удивительной и ужасной для Катерины стала картина, когда мужчина с рогаткой охотился на голубей. У него была овчарка, которую нечем кормить. То есть без еды остались не только люди, но животные. У драматического театра люди также, как и остальные, жгли костры и варили в котлах кашу. Театр разбомбили через несколько часов после того, как Катерина уехала оттуда.  

«Я была там несколько раз. Он был очень перенаселен. Там было много семей с детьми в ужасном тесноте. Там было темно, людям не хватало еды и медикаментов. Все сидели на полу, закованные в одеяла, пледы, потому что было очень холодно. Антисанитария, ужасающие запахи, много простуженных людей», - вспоминает Катерина.

Из-за постоянных обстрелов в Мариуполе ежедневно гибли люди, дети в том числе. Волонтер вспоминает, как пыталась спасти маленького мальчика, но было поздно. Его тело лежало на проезжей части. Дедушка погибшего ребенка был в отчаянии – у него не было даже лопаты, чтобы выкопать могилу.

«Это действительно большая проблема. Тела убитых людей все еще лежат на улицах города. Их некому и негде хоронить. В городе образовались большие братские могилы. Страшнее всего это выглядит на детских площадках. Там действительно хоронили, потому что там песок и мягкая земля – проще копать. А еще люди пытались хоронить соседей у ​​домов, чтобы захоронения можно было найти. Свежие деревянные фанерные кресты с рукописными табличками выглядят ужасно на фоне разрушенного города. То, что на этих могилах появляются искусственные или живые цветы, еще больше пугает. Это настоящие братские могилы на улицах полностью разрушенного города в XXI веке!», - рассказала Катерина.

Когда волонтер выбиралась с оккупированной территории, то их машину обстреляли российские военные. Водитель получил несколько осколков в глаз, а пассажирка на заднем сидении – ранение в голову. К счастью, ее удалось спасти. Беженцев из Мариуполя приняли в Запорожье и оказали необходимую помощь.

Читайте также: Дмитрий Забавин. Правдивый рассказ о неделях выживания и помощи жителям в осажденном Мариуполе.