76-й день российские оккупанты атакуют Мариуполь – большинство зданий разрушены, а обстрелы и бомбардировки не прекращаются. В блокадном городе еще находится около сотни тысяч человек, более 25 тысяч – погибли. С уцелевшими почти нет связи. Узнать о том, жив ли человек – очень тяжело. Иногда почти нереально.
Анна Чуданова долгое время пыталась найти хотя бы намек на то, что ее родные в Мариуполе живы. В разрушенном городе остался дедушка Анны со своей женой.
Сама Анна родилась и выросла в Мариуполе, но до полномасштабной войны жила в Киеве, куда тоже переехали ее родители. Свою историю поиска родных девушка рассказала "Украинской правде. Жизнь". Далее прямая речь Анны.
В Мариуполе из моих родных остался дедушка и его жена. 2 марта в городе исчезла связь. Не было никакой возможности связаться. Мы искали дедушку через Telegram-каналы. Сначала мы пытались каждый день звонить, пробиться утром и вечером. Писали смс-ки, потому что говорили, что они прорываются и есть шанс, что человек будет знать, что его ищут и о нем не забыли.
А потом узнали, что есть такая группа "Мариуполь сейчас", где публиковали разрушения, как выглядят улицы и тому подобное. Так я увидела, что опубликовали видео с домом моего дедушки. Часть дома сгорела. Под этим видео были комментарии, и я увидела, что кто-то спрашивает про его дом. Я начала писать людям в Telegram: "Здравствуйте, я из Мариуполя, ищу своих родных. У меня по такому-то адресу дедушка. Имеете ли вы связь с кем-то?"
Мне повезло, что первая девушка, которой я написала, ответила, что она поддерживает связь со своими родными. Они раз в четыре дня созванивались с отцом. Он поднимался на пятиэтажку, где ловила связь, когда работали украинские операторы, и рассказывал им, что там с домом. От нее я узнала, что дом моего дедушки уцелел, и был шанс, что дедушка жив.
Я описала дедушку, его квартиру и попросила эту девушку, чтобы она спросила отца, видел ли его. Прежде чем найти информацию о дедушке, я писала знакомым волонтерам, которые помогают в городе. Те, кто смог ответить, говорили, что ходить по адресам к родным и близким нереально. Ситуация в городе очень опасная. Затем начали создаваться новые чаты по домам. К примеру, люди объединялись в чат по нескольким адресам и начинали искать, обмениваться информацией. Кто-то публиковал фотографии – волонтеры или военные выкладывали видео домов в городе. Постоянно ездят по улицам, фиксировали разрушения.
В одном из этих чатов кто-то переслал видео от "представителя ДНР", что в Мариуполе людям якобы оказывают гуманитарную помощь. Там был некий представитель "молодежной организации ДНР", звучащий для меня очень комично. Он снял видео в хорошем качестве, как они выдают "гуманитарную помощь". На тот момент прошел месяц, как я ничего не слышала о своем дедушке. И вот мы увидели видео, где видно, что он жив. Стоит в очереди за "гумпомощью". Немного измучен, но держится. Он выглядел даже лучше, чем люди, которые моложе его. Мы очень обрадовались – стало легче, что увидели его, что это не просто слухи и он жив.
Уже потом я сделала пост с фотографией дедушки и его жены. Я очень оттягивала этот момент, потому что не хотела быть тем человеком, который играет в "жди меня" в поиске родных. Но пришлось, потому что понимала, что иначе не получится. Я опубликовала их фотографию и спрашивала, видел ли кто-то этих людей. Тогда люди начали уезжать и словно уже прорвался тот информационный вакуум.
Я написала, и знакомая моей знакомой откликнулась благодаря репосту… Оказалось, что недавно уехала бабушка. Она попросила у бабушки расспросить, что известно о моем дедушке. Мне сказали, что все хорошо, насколько это возможно. Они не голодают, у них есть еда и вода. Каким-то образом кто-то добывает ее. Вот и все. Это видео было последней зацепкой.
В последний раз я слышала известие о дедушке 1 апреля, когда было снято это видео. Я еще уточнила в Telegram-канале, когда его сняли, потому что, как правило, фотографии или видео публикуют постфактум, когда появляется связь. Люди обычно, чтобы позвонить родным, идут в определенную точку, где ловит связь.
Сейчас немного изменилась ситуация. Россияне провели связь, поставили башни своего оператора "Феникс". Люди начали покупать карты. Но все не так-то просто. Это не привычная для нас связь – люди с перебоями звонят по 30 секунд, пытаются передать информацию, что они живы. Когда мы узнали, что дедушка жив, начали искать связь, чтобы понять, хочет ли он уезжать.
К сожалению, есть такая тенденция, что люди постарше или люди, которых держат квартиры или страх, не хотят уезжать из города. Была уже не одна история, когда люди выбирали оставаться в городе. Пока я не знаю, хочет ли он уезжать. Из-за этой девочки, которая держит связь с отцом, соседом моего дедушки, хотим узнать. Конечно, мне хотелось бы вывезти дедушку, но я понимаю, что ему 84 года. Может быть, ему будет страшно.
А еще оккупанты среди местного населения рассказывают, что это Украина бомбит, что их обстреливает "Азов". Поэтому некоторые люди не хотят возвращаться на украинскую территорию.
Мы с дедушкой живем в разных районах. Наш дом, где я выросла – это родительский дом. Выезжавшие в марте соседи говорили, что дом цел. А в начале апреля бои переместились в наш район. Его обстреляли. В группе начали писать, что пострадал район, и на соседней улице были "прилеты". Тогда родители начали активно мониторить ситуацию. Так получилось, что отец соседа мог пойти проверить квартиру. У этого соседа квартира сгорела. Но люди обычно на эмоциях могут подумать, что весь дом уничтожен. Увидели попадание и говорят: "Все разрушено", хотя действительно дом стоит. Сначала сказали, что дом сгорел. Мы очень расстроились. Не так жаль стен, каких телевизоров, диванов. Очень жаль фотографий, потому что у нас их много, и это то, что не восстановишь, не купишь заново. У нас до сих пор есть надежда, что мы сможем унести эти фотографии.
Мы узнали, что квартира цела, от соседей. Мужчина, живущий недалеко от нас, рассказал, что его родные из другого дома переехали к нему. То есть дом цел. А потом в группу стали выкладывать фотографии. Сначала издалека мы увидели свой дом и разглядели, что у нас на кухне, на балконе частично вылетели окна. Позже опубликовали фотографию чисто нашего дома, где видно, что было попадание. Со второго по пятый этаж все сгорело. Этаж подруги моего детства уцелел, но остался без окон. Наша квартира пока цела. Конечно, это очень хорошие новости. Надеюсь, так и будет.
Когда начались бои в Мариуполе, я больше переживала за жизнь своего дедушки. Сейчас радуемся, что выжили, спаслись, а не были похоронены в собственном дворе. Есть люди разные. Есть те, кто пропагандистам записывает поздравления и отправляют те поздравления родственникам в Россию. А некоторые отводят глаза. Им стыдно за то, что они у россиян принимают гуманитарную помощь. Я видела, что кто-то осуждал тех людей, но я считаю, что у них нет выхода. Россияне довели до того, что у людей гуманитарная катастрофа и они вынуждены брать их "помощь". Но есть и толк от того, что они снимают эти видео. Кто выходит, чтобы их увидели, и пытается как-то светиться на камеру. На видео, я думаю, дедушка хотел что-то сказать. Он смотрел прямо в камеру, будто хотел что-то нам рассказать.
Так хочется думать, потому что до войны дедушка с мамой каждый день общался. Я с ним еженедельно разговаривала, мы рассказывали, у кого как дела, чем помогали. У меня с дедушкой очень хорошие отношения. Я понимаю, что ему нас не хватает. И я очень надеюсь, что он не думает, что мы о нем забыли и его бросили.
До какого-то момента я каждый день писала: "Дедушка, мы за вас переживаем. Как вы?" Когда пытались безуспешно открыть гуманитарные коридоры, я постоянно писала, чтобы они были готовы, имели собранные вещи. Я так же писала своим подругам, которым удалось уехать. Но они сказали, что ни одна моя смс-ка до них не дошла. Хотя иногда связь вроде бы прорывается. Мы отправили смс-ки. Правда, не знаю, насколько это будет эффективно и уедут ли они.
У нас уже была попытка увезти дедушку. Моя мама связалась с волонтером в какой-то группе. Он не гарантировал, но говорил, что, если будет возможность, то вывезет. К сожалению, не удалось. Людям, которым удается заехать в город, россияне говорят: "У вас есть час". Машина остается на блокпосте, поэтому нужно пешком дойти до нужного места, унести людей и вернуться. Если повезет, то уедешь. Если не успел, то наверняка в какие-то фильтрационные лагеря отправляют.
Потому что волонтеров-водителей, подвозящих людей, бывает и два дня держат в подвале, обыскивают, все забирают. Водители на свой страх и риск убегают из плена, вывозят людей. Это нереальные люди, герои. Некоторые делают это за деньги, а волонтеры делают это потому, что чувствуют, что могут вывозить людей и спасать их жизнь.
Один мой знакомый из Мариуполя собрал все источники в одном сообщении, когда искал родных. Когда уехала моя подруга из Мариуполя, они с сестрой опубликовали списки бомбоубежищ. Сейчас уже есть отдельная папка на Google-диске, где собраны списки, кого куда эвакуировали. Здесь нет никакого алгоритма, кроме того, что ты тратишь кучу времени на поиск, мониторишь все, цепляешься за что угодно. Если повезет, то находишь.
